Прежде чем говорить о каких-либо обменах, следует помнить, что минские соглашения имеют отношение только к тем, кто в Украине содержится в результате АТО, и тех, кто содержится в Донецке и Луганске. И никакого отношения к Сенцову, Клыху, Карпюку они не имеют, и в Минске это не может быть предметом переговоров.
Так вот, Луганск и Донецк этих граждан РФ записали как тех, которые осуждены за то, что принимали участие в конфликте на Донбассе, и это действительно так. И они требуют их включения в список, чтобы мы их освободили. У Украины по этим лицам есть вопрос.
Один из аргументов нашего МИД "очень умный" – о том, что, по международной конвенции, мы не можем передавать граждан РФ куда-то третьей стороне. Как будто у нас не было таких обменов ранее, как будто я не организовывал обмен украинцев на украинцев. У нас и такое было. И не раз. Но здесь вмешался МИД. Они так вмешались и в декабре пытались таким образом отстоять позицию и чуть не сорвали обмен.
Потом украинская сторона говорит – и это правда, – что Донецк и Луганск включили на обмен, например, пять человек "беркутовцев", в отношении которых рассматривается дело в суде. Украина не согласна с этим.
Моя позиция – и не только моя: в минских соглашениях написано – "всех на всех". Минские соглашения были давно, но 29 марта 2018 года главы "нормандской четверки" подписали заявление по поводу оптимизации, усиления реализации минских соглашений, где последним пунктом было – продолжить успешные обмены, имевшие место 27 декабря 2017 года, производя их по принципу "всех на всех". Подписали Макрон, Меркель, Путин, Порошенко. Всех установленных на всех установленных. Ответ украинской стороны: мы не можем отдавать граждан РФ, мы не можем отдавать "беркутовцев", поэтому вот так, как есть.
Я вам скажу, что никаких аргументов в этом плане для меня не существует. Потому что если мы приводим пример западных стран, то смотрите – Израиль 1026 человек обменял на одного сержанта израильской армии. Из этих 1026 – 600 человек были осуждены за многочисленные убийства, за террористические акции и за бандитизм, их всех отдали, чтобы вернуть одного. Разве слишком важно, если мы хотим вернуть наших военнослужащих – а там некоторые сидят два-три года в застенках в Донецке и в Луганске, а всего таких 46 человек, – отдадим мы или нет "беркутовцев"? Так что, нам важнее наказать, чтобы они отбывали наказание тут, а в это время наши граждане, которых мы хотим вернуть, будут мучиться там? Я считаю, что эти аргументы не могут иметь места.
А вот другой пример. Человек совершил тяжкое преступление где-то в Черниговской области, он не имеет отношения ни к "ДНР", ни к "ЛНР", ни к РФ, ни к АТО. А Донецк и Луганск говорят: мы хотим его получить. И это тоже предмет рассмотрения. Как? Мы же хотим освободить наших людей. Понимая это, в "республиках" хотят освобождать тех, кого они хотят. Надо договариваться, чтобы кто-то шел на уступки – либо они, либо мы. А они заняли принципиальную позицию: всех установленных на всех установленных. Москва их в этом поддерживает. Дальше идет парад политических заявлений, угроз, требований, ультиматумов – должны, обязаны и так далее.
Заявления делаются с позиции того, что "мы будем требовать", "нет, мы настаиваем", "нет, мы заявили ультиматум". И что с этих ультиматумов, требований, заявлений? Ничего. Значит надо идти по пути компромисса. По пути прямого диалога. Надо делать так, чтобы эти люди вернулись домой, любой ценой. А цена известна – взаимное освобождение с другой стороны. И все…
В итоге же некоторые говорят: "А как это Медведчук может заниматься освобождением пленных?" А ничего, что Медведчук 481 человека освободил в результате переговоров? А национал-радикалы говорят: "Нет, ему нельзя это поручать". Я бы уже не удивился, если бы они сказали, что "пленных надо вернуть, пусть идут назад в плен, это же Медведчук их освободил, а нам надо, чтобы патриоты наши освобождали". А с патриотами там не разговаривают. И у меня есть подозрение, что и разговаривать не будут.
Виктор Медведчук
Комментариев нет:
Отправить комментарий